В рамках всестороннего исследования террористических организаций Вера Миронова опросила местных и иностранных боевиков ИГИЛ (ДАИШ), а также лиц, причастных к незаконным перевозкам боевиков. Она делится своими знаниями о различных категориях бойцов ИГИЛ (ДАИШ), о том, что с ними произошло и что они могли бы делать дальше.
Беседы были проведены по телефону и во время работы на местах в Ираке, Сирии и Турции в период с 2013 по 2017 год, в частности когда автор была прикреплена к иракским силам специальных операций во время сражения за Мосул в 2016-2017 году. Автор присутствовала на судебных разбирательствах, связанных с ИГИЛ, в судах в Ираке и продолжает опрашивать бывших иностранных боевиков, скрывающихся в Восточной Европе и в Центральной Азии.
ИГИЛ не территория на карте: это группа людей, которые ищут для себя родину, и как показали последние несколько лет, их устроит любой клочок земли от Ближнего Востока до Филиппин. Для этого требуется лишь достаточно преданных делу и квалифицированных людей, добивающихся этой цели. Хотя коалиции по борьбе с ИГИЛ удалось лишить ИГИЛ территории в Ираке и Сирии, еще важнее выяснить, удалось ли в достаточной мере лишить ИГИЛ людских ресурсов, как внутри района боевых действий, так и за его пределами, чтобы действительно разгромить его. Если нет, мог бы ИГИЛ восстановить свою численность и начать сначала?
Чтобы по-настоящему понять будущее этой вооруженной организации, необходимо понять людей, состоящих в рядах ИГИЛ, что с ними произошло и что они могли бы делать дальше.
Много местных и иностранных бойцов группы были убиты, но некоторым удалось выжить. Выжившие местные боевики сейчас либо в тюрьме, либо скрываются. То же относится и к выжившим иностранным боевикам и сторонникам группы. Живы ли они или мертвы, члены ИГИЛ первоначально присоединились к группе или поддерживали ее в силу различных причин, и с их помощью можно предсказать будущее поведение тех, кто остался.
Боевики ИГИЛ (Фото - Facebook)
Убитые
Члены ИГИЛ, убитые во время операций против ИГИЛ в Ираке и в Сирии, относятся к нескольким категориям и погибли в разное время и по-разному. Как следует из собеседований с боевиками, большая доля тех, кто присоединился, чтобы умереть за джихад, и кто был наиболее одержим, добровольно шли на самые опасные задания (и даже на верное самоубийство) и были убиты в начале конфликта. Опытные боевики были в большой степени преданы делу и часто сражались до последнего дыхания. В октябре 2017 года, когда Ракку уже взяли, я связалась с одним из таких боевиков – русскоговорящим кавказцем, по-прежнему находившимся в эль-Маатен (Сирия). На вопрос о том, планирует ли он убежать, он ответил, что нет и что будет сражаться до конца. Конец настал на той же неделе, когда в результате авиаудара по их дому был убит он сам и его семья.
По неофициальным данным, полученным от бывших боевиков, особенно высокие потери отмечались среди молодых, неопытных членов группы, которые часто расплачивались жизнью за свои просчеты и отсутствие навыков. Некоторые даже гибли по своей собственной вине, например, при неправильной установке самодельных взрывных устройств.
Но даже не все погибшие в ИГИЛ сражались. Некоторые продали все у себя на родине и выехали в Сирию со своими семьями, полагая, что выезжают в утопическое исламское государство. Но зачастую у них не было обратного пути и они застревали там в нестабильной обстановке без связей и без денег. Когда ИГИЛ был выбит из Мосула и Ракки, выбраться можно было только незаконным путем, что стоило от семи до десяти тысяч долларов за одного человека. Даже если у кого-то и были такие деньги, не было гарантии, что человек, занимающийся незаконным вывозом людей, не работал при этом на службу внутренней безопасности ИГИЛ (известную как Амни), и что забрав деньги он не убьет их.
Еще одна группа людей внутри ИГИЛ была не согласна с руководством и считалась опасной. Среди этих неистово верующих боевиков росло недовольство тем исламом, который проповедовал ИГИЛ, и их либо убивали в тюрьмах ИГИЛ, либо – когда боевиков стало не хватать – их посылали на самые опасные линии фронта. К их числу относились так называемые «экстремисты» такфири (мусульмане, обвиняющие других мусульман в вероотступничестве), обвинявшие ИГИЛ в том, что это кафир (неверные), когда они поняли, что Исламское государство не утопия, которую они воображали. Как утверждает один из «экстремистов», которому удалось выжить, было общеизвестным фактом, что таких как он посылали из тюрем на фронт в Кобани, Дейр-эз-Зор и Хама. (Это было подтверждено в ходе собеседований с другими лицами в каждой из этих трех точек).
Подозреваемые в участии в ИГИЛ (Фото - Getty Images)
Выжившие
Гораздо менее многочисленная группа членов ИГИЛ выжила и находится либо в тюрьме, либо в бегах. Старшее руководство группы понимало, что если их поймают, им наверняка грозит смертный приговор, и поэтому либо им удалось скрыться, либо они предпочли погибнуть на поле боя или – применительно к членам группы, находившимся за границей, – отказались сдаться живыми.
Как следует из проведенных в Ираке собеседований с военнослужащими, судьями и адвокатами, в тюрьмах находятся в основном местные боевики рядового состава, которые сдались или были взяты в плен живыми. Один пример – тридцатилетний мужчина из Мосула, на суде по делу которого я присутствовала в январе 2018 года в Тель-Каифе: он состоял в ИГИЛ только последние три месяца оккупации и примкнул к группе, потому что не мог больше прокормить семью, а ИГИЛ платил ему 5000 динаров (около пяти долларов США) в день.
За пределами Ближнего Востока сторонников ИГИЛ тоже арестовывают по обвинению в терроризме. Некоторые – настоящие сторонники, которых обвиняют, например, в распространении пропаганды ИГИЛ через Интернет или содействии переправке бойцов в районы боевых действий. Другие не хотели иметь дела с ИГИЛ, но оказались сообщниками и были арестованы, например, за перевод денег родственникам, сражавшимся в Сирии, или за то, что отправились в Сирию в попытке вывезти оттуда своих родственников.
Все остальные члены ИГИЛ скрываются. Благодаря ИГИЛ, осталось их немного: ИГИЛ убивал на месте всех, кто пытался спастись от группы бегством, и сажал в тюрьму каждого, кто говорил об этом. Но в силу самостоятельного выбора небольшая группа людей, которым удалось уйти живыми, потенциально очень опасна.
Речь идет об иностранных боевиках, убежавших из ИГИЛ на разных этапах. В начале, как сообщили несколько иностранных боевиков, с которыми я разговаривала, в их число входили лица, скрывшиеся со значительными денежными средствами, принадлежавшими группе и предоставленными ей для закупки вооружений и техники или для проведения операций за границей. Как вспоминает один бывший иностранный боевик с Кавказа, отдельно готовили специальный отряд для будущих операций на Кавказе. Однако, как он сообщил, к нему присоединилось очень мало боевиков: не только физическая подготовка была очень тяжелой, но и члены группы возражали против того, чтобы сражаться за границей, и настаивали на том, чтобы ресурсы использовались для улучшения качества жизни в халифате.
Более крупная группа иностранных боевиков начала уезжать в 2014 и 2015 году, когда мощь ИГИЛ достигла апогея. Это были вышеупомянутые «экстремисты» такфиристы. Поскольку они были против ИГИЛ, который воспринимал их как пятую колонну, они постарались скрыться от группы, чтобы выжить, но мало кому из них удалось.
После освобождения Мосула в августе 2017 года некоторые лидеры ИГИЛ, которые поняли, что группе не восстановиться после территориальных потерь, стали уходить, захватывая с собой крупные суммы денег, благодаря чему они смогли подкупить людей и уйти, а в случае иностранных лидеров ИГИЛ – приобрести новые документы.
Благодаря анонимности многие агенты Амни смогли уйти. У них не только был доступ к денежным средствам группы, но и многие из них не были известны коалиции по борьбе с ИГИЛ, так что им даже не пришлось никого подкупать. Более того, пока они работали на ИГИЛ, они часто были в масках, так что после освобождения другие боевики и местное гражданское население их не узнало.
Многие местные руководители группы до сих пор живы, на свободе, и в их руках деньги группы. Это позволит им не только обезопасить себя, но и помогать вдовам и детям боевиков ИГИЛ. Тем временем местные боевики, которым удалось бежать, но которых знают местные власти, вынуждены скрываться в сельских районах, даже если они бы предпочли демобилизацию. Некоторые, возможно, продолжают участвовать в повстанческих действиях. Неизвестные агенты Амни могут скрываться в городах и потенциально готовиться к новым крупным городским операциям.
Что касается высшего звена иностранных лидеров и Амни, которые смогли убежать, благодаря своему опыту и связям они могли бы воссоздать группу в новой точке. Поскольку «бренд» ИГИЛ воспринимается как эффективный, он еще может привлечь новых членов, недовольных жизнью в своих странах.
В то же время, как заметили во время бесед адвокаты в Ираке и России, рядовых бойцов, которые находятся сейчас в тюрьмах в Ираке, в Сирии и в других странах, могут выпустить в течение десяти лет. Тюремная охрана и следователи уже обеспокоены тем, что дальнейшая радикализация и координация продолжится в тюрьмах, как произошло во время действий военной коалиции под руководством США в Ираке с такими тюрьмами, как Кэмп-Букка (где американские военные распоряжались местом содержания под стражей с 2003 по 2009 год). Помимо этого к тому моменту, когда отцов, возможно, освободят, дети боевиков ИГИЛ вырастут и могли бы омолодить ряды вновь организованной группы.
Бывшие члены, покинувшие ИГИЛ из-за несогласия с идеологией или тактикой группы, с большим успехом разъясняют потенциальным сторонникам ИГИЛ, почему организация не оправдала надежд. Но поскольку они скрываются без документов или средств к существованию, их варианты на будущее ограничены, а зачастую единственное, что они умеют делать – это воевать. Поэтому они становятся легкой добычей для преступных сетей. Как утверждает один бывший боевик, некоторые его товарищи уже занимаются незаконным сбором долгов и грабежом.
Качественный анализ бывших боевиков ИГИЛ указывает на то, что чтобы не допустить формирования следующего ИГИЛ, нужен всеобъемлющий подход. В частности можно было бы: предпринять шаги, призванные помешать бывшим членам ИГИЛ, находящимся в тюрьмах, организовать и радикально настроить других заключенных; укрепить международное сотрудничество и обмен разведданными в целях отслеживания бывших боевиков; изучить программы по дерадикализации и реинтеграции. По возможности было бы целесообразно заняться первопричинами, такими как качество жизни и дискриминация, которые могли изначально способствовать росту ИГИЛ и могли привлечь иностранных боевиков.
Статья опубликована в издании "NATO Review" . Публикуется с ведома и разрешения правообладателя в официальном переводе.
Еще несколько месяцев назад ИГИЛ держал в страхе весь мир, а сегодня – будто в воду канул. Неужели самую крупную и богатую террористическую организацию удалось ликвидировать? Или это временное затишье перед бурей новых атак? Если так, то кто ее новая мишень? И какое место в этих планах занимает Центральная Азия и в частности Казахстан?
ИГИЛ - локальное явление, направленное на перекройку карты Ближнего Востока, а потому сфера его интересов никак не касается Центральной Азии. Так, во всяком случае, говорили эксперты до поражения террористического монстра в Сирии.
Сегодня прогнозы некоторых из них несколько сместили географию. Речь идет об оставшихся бойцах ИГИЛ, которые могут перейти в другие страны и участвовать в новых конфликтах. А если учесть заявления самих игиловцев о том, что их организация ставит одной из своих задач дестабилизацию обстановки еще и в мусульманских республиках Центральной Азии, а также в России, не исключено, что вскоре незваные гости объявятся и в наших краях.
Впрочем, последняя версия теряет всякий смысл, если верить мнению большинства экспертов, что ИГИЛ – всего лишь политический пиар-проект, созданный определенными силами с целью влиять на определенных игроков, а заодно держать в тонусе весь мир. И как только необходимость в пугале исчезла, его тут же упразднили за ненадобностью.
Режиссеры «ужастика» даже не стали заморачиваться с концовкой – она хоть и получилась счастливой, но при этом выглядела как-то скомкано и неправдоподобно. Учитывая все эти спорные моменты, мы решили разобраться, куда все-таки делся ИГИЛ? Как дальше будет разворачиваться ситуация? Может, еще рано списывать его со счетов? Ведь одно дело искусственно созданный образ, а другое – живые люди, которые вполне реально верили в его идеи и не намерены от них отступать.
Тем более известно, что в Сирию регулярно выезжали и воевали на стороне ИГИЛ казахстанские граждане, а также граждане из соседних стран. Гипотетически они могут вернуться и представлять серьезную угрозу безопасности региона…
Александр Князев, эксперт по странам Центральной Азии и Среднего Востока: «Никакой военной угрозы для стран Центральной Азии ИГИЛ не несет»
– Александр Алексеевич, что на самом деле произошло с ИГИЛ?
– Проект ИГИЛ изначально был ориентирован на конкретный регион – Ближний Восток. И как только против него было применено адекватное контрдействие со стороны правительственных войск Сирии, Ирака, с участием России и Ирана, военный потенциал этой организации сразу же был почти ликвидирован.
То есть ИГИЛ, по сути, не было явлением планетарного масштаба, как многие считали, поддаваясь пропаганде как самой организации, так и его противников… Как боевая единица, способная удерживать большие территории, имитировать создание государства, ИГИЛ, думаю, уже закончил свое существование.
Правда, еще остаются боевики-профессионалы, имеющие определенный опыт, определенное мировоззрение, которые сейчас начнут перетекать в те регионы мира, где окажутся более востребованы. Вот они как раз и будут пытаться сохранить физически это движение и сам бренд. Все-таки первое время этот бренд очень эффективно работал в информационной сфере, это сейчас его ореол изрядно потускнел.
А это значит, что мы еще услышим об ИГИЛ: какое-то время он будет локально себя проявлять. Но рано или поздно все эти отряды растворятся в других группировках, вероятно, на том же Ближнем Востоке.
– Бытует мнение, что ИГИЛ перетечет в Центральную Азию. Причем Афганистан в данном случае рассматривается как плацдарм для вторжения террористических групп на нашу территорию? Насколько это реально?
– К разговорам о том, что после поражения в Сирии и Ираке ИГИЛ сосредотачивает свои силы в Афганистане и странах Центральной Азии, я отношусь критически. Как известно, ИГИЛ больше трех лет пытается закрепиться в Афганистане, но без особых результатов. Он не только не смог качественно пополнить там свои ряды, но и претерпел массу расколов. К тому же центральному руководству ИГИЛ в Сирии сейчас не до своего афганского филиала, поэтому тот существует оторвано, сам по себе. Если правильно представить всю эту структуру, то станет очевидно – никакой военной угрозы для стран Центральной Азии она не несет.
Во-первых, как я уже отметил, афганская группировка ИГИЛ сильно расколота, причем как по этническому, так и по региональному признакам: пуштуны отдельно в восточной части страны, представители среднеазиатских этносов (там есть уйгуры, чеченцы, арабы) отдельно на севере.
Во-вторых, она весьма малочисленна. По моим данным, реальный военный потенциал игиловцев, к примеру, на том же севере Афганистана составляет около двух тысяч человек. Причем речь не идет о каких-то полноценных батальонах, дивизиях или полках, которые по команде могут пойти в наступление.
Это не ИГИЛ в Ираке, где в него вливались целые структурные подразделения бывшей иракской армии. В Афганистане это огромное количество разрозненных групп партизанского типа по 10-20 человек, очень редко – 40. Мало того что внутри них идет постоянная борьба за лидерство, так они еще и достаточно подвижны: сегодня они в ИГИЛ, а завтра, если что-то не понравится, уже в составе другой организации.
То есть как-то скоординировать их, заставить выступить вместе – будет очень сложно. Они не способны на сколько-нибудь продолжительные совместные действия, особенно ощутив противодействие.
В-третьих, в самом Афганистане они постоянно находятся в состоянии конкурентной войны с другими группировками, прежде всего с движением «Талибан», которое настолько серьезно укоренилось в стране, что во многих случаях имеет поддержку афганского населения. То есть их потенциал несравним...
Ну и, в-четвертых, нельзя забывать, что для нападения на страны Центральной Азии нужно как минимум пересечь их границы. А это не так уж и просто…
– Тем не менее террористическая угроза в странах Центральной Азии сохраняется. Если не ИГИЛ, тогда от кого исходит потенциальная опасность?
– Ничего принципиально нового я сейчас не скажу. Это известный факт – нужно опасаться внутреннего протестного потенциала, особенно среди той части населения, которая в силу низкого образования, религиозной неграмотности и социального статуса оказывается подверженной влиянию идеологий наподобие тех, что продвигал ИГИЛ.
Еще раз повторюсь, как институт ИГИЛ для нашего региона никаких угроз не несет, но его идеология будет продолжать воздействовать на нашу аудиторию, и даже может быть использована другими группировками, но уже местного происхождения.
В данном ключе наибольшую опасность представляет ситуация в Таджикистане, Кыргызстане и Туркменистане, в меньшей степени – в Казахстане и Узбекистане. Хотя бы потому, что в последних странах созданы специальные структуры, призванные противодействовать экстремистским и террористическим идеологиям, и уже потихоньку этим занимаются.
При этом трудно говорить о какой-то конкретной группировке, потому как они возникают и исчезают. В Казахстане, например, несколько лет назад говорили о «Джунд аль-Халифат» («Солдаты халифата»), но такой группировки в принципе не существовало, она была сугубо виртуальной.
Будут, наверное, заявления и от имени ИГИЛ… Но я вообще скептически отношусь к сообщениям, что, мол, ответственность за тот иной теракт взяла на себя та или иная террористическая организация. Любую группировку можно придумать, если это кому-нибудь станет нужно…
Рустам Бурнашев, политолог: «Вероятно возникновение нового подобного проекта»
– Рустам Ренатович, вам не кажется странным внезапное исчезновение ИГИЛ из информационного пространства? Как это можно объяснить?
– Если вы считаете, что ИГИЛ действительно было чем-то похожим на государство, которое вело боевые действия, похожие на кинематографическую картинку, рисующую события Второй Мировой войны, то «исчезновение» ИГИЛ из медийного поля действительно может казаться чем-то странным.
Но если мы будем рассматривать ИГИЛ как медийный и политический конструкт, некий «бренд», который был вписан в «виртуальную войну», вся «странность» исчезнет. Жан Бодрийяр, описывая в 1991 году войну в Заливе, активно представленную в медийном поле, указывал, что главный вопрос в понимании таких событий – это их интерпретации.
Можно ли сравнивать то, что «реально» произошло, с тем, что было показано и можно ли назвать эти события «войной»? То, что происходило на Ближнем Востоке в связи с ИГИЛ – ярчайший пример того, как не совпадают «произошедшее» и «показанное».
ИГИЛ было проектом, основные бенефициары этого проекта объявили, что они победили в войне с ИГИЛ, поэтому оно и «исчезло» из медийного поля.
– А какой вы видите дальнейшую судьбу ИГИЛ. Есть мнение, что оно трансформируется в другую террористическую организацию, целью которой будет уже не Ближний Восток, а Центральная Азия…
– По моему мнению, ИГИЛ проект, очень сходный с тем, что ранее называли «Аль-Каедой». Эти проекты не трансформируются друг в друга, они выдвигают свою уникальную идеологию и технологию присутствия в медийном поле, формируя собственный «мир». Поэтому ИГИЛ ни во что трансформироваться не будет. Вероятно возникновение нового подобного проекта – это, по моему мнению, бесспорно.
Однако его позиционирование на страны Центральной Азии маловероятно, прежде всего – в силу периферийности нашего региона, его малой значимости для мировой политики и соответственно, для формирования «виртуальной войны».
Но говорить, что это невозможно я бы не стал. Более значимо, как представляется мне, что будет со структурами и людьми, которые представлены за пределами Ближнего Востока и восприняли идеологию ИГИЛ как руководство к действию. Потеряв идеологический центр, они могут перейти к тактике «одиноких волков» (спонтанным экстремистским и террористическим акциям), которые предотвратить наиболее сложно.
Сауле ИсабаеваТеги: Центральная Азия, ислам, ИГИЛ
Теракт на концерте Арианы Гранде в Манчестере унёс жизни по меньшей мере 22 человек. Среди погибших есть дети.
Ответственность за взрыв взяла на себя террористическая группировка «Исламское государство», и в аккаунтах, которые с ней связывают, говорится , что это «только начало».
Цель ИГ - построение всемирного халифата. Даже если получится очистить от боевиков Ирак и Сирию (согласно оптимистичным прогнозам, их силы будут окончательно разбиты до конца 2017 года), прекратит существование лишь их террористическое квазигосударство, но не идея, которая вдохновляет смертников на совершение терактов по всему миру.
«Секрет» рассказывает об эволюции самой могущественной террористической организации в мировой истории.
Как устроено «Исламское государство»
В 2014 году о создании «Исламского государства» объявил иракский богослов и исламовед Абу Бакр аль-Багдади, также известный как Абу Дуа или халиф Ибрагим. О личности этого человека до сих пор известно мало: говорилось , что даже своим боевикам он отдаёт приказы из-под маски.
Считается , что аль-Багдади около 45 лет, он уроженец иракского города Самарра и, предположительно, был священнослужителем в мечети, когда в Ирак вошли американские войска (впрочем, некоторые исследователи уверяют, что это «пропаганда»). Потом его содержали под стражей в американском лагере Букка как сообщника террористов. После выхода на свободу он стал активно участвовать в деятельности «Аль-Каиды» в Ираке.
В начале этого года появлялись сообщения о тяжёлом ранении идеолога ИГ. Сейчас он то ли в Мосуле, то ли в пустынях недалеко от иорданских границ.
Государство с населением 1–2 млн человек, которое аль-Багдади начал строить на захваченных территориях Ирака и Сирии, делится на вилайяты (провинции) и кавати (города и посёлки) и живёт по законам шариата.
Когда ИГ захватывает новый город, пишут авторы книги «Исламское государство» Майкл Вайс и Хасан Хасан, первым объектом, который начинает функционировать, становится «площадь Хадад». На ней приводят в исполнение наказания: распинают, обезглавливают, секут и отрубают руки. Но в ИГ есть также обычные муниципальные службы, работают медиа (например, агентство Amaq, сообщившее о причастности ИГ к теракту в Манчестере, или знаменитый журнал Dabiq), «граждане» платят налоги.
В 2014 году CNN оценил годовой бюджет ИГ в $2 млрд. Но основной источник его пополнения - продажа нефти - оскудевает. В 2015-м террористы могли заработать $500 млн, в 2016-м - $260 млн.
Чего ИГ добивается
Абу Бакр аль-Багдади создал ИГ, чтобы установить «царство Аллаха на земле». Сначала боевики хотят создать мощное объединение исламистов, которое сможет выступить против светских государств, а потом установить всемирный халифат, который будет жить по законам шариата.
Первым делом боевики пообещали расправиться со всеми «противниками ислама» и «приспешниками США», в 2015 году они пригрозили уничтожить Израиль и захватить Сектор Газа: «Мы с корнем вырвем Израиль. Вы (ХАМАС. - Прим. «Секрета»), ФАТХ и все эти сторонники светского государства - ничто, поэтому наши надвигающиеся ряды вас сместят», - говорилось в одном из видеообращений боевиков. Хотя ХАМАС и ФАТХ - тоже исламистские группировки, ИГ угрожало им расправой за недостаточную приверженность шариату: «Восемь лет они управляют Сектором Газа - и не смогли реализовать ни одной фетвы Аллаха».
С тех пор боевики так и не смогли начать войну с Израилем. В 2016 году в газете «Аль-Наба», которую издаёт ИГ, объяснялось , что сначала придётся установить власть в Ираке и Сирии, потом - покончить с «безбожными правительствами» внутри мусульманского мира.
«"Исламское государство" - это не просто сборище психопатов, - предупреждал в 2015 году американский журналист Грэм Вуд в The Atlantic. - Это религиозная группа со своей искусно подобранной доктриной, не последнее место в которой занимает вера в то, что бойцы ИГ приближают грядущий конец света».
Согласно исламской эсхатологии, после конца света Аллах призовёт всех верующих к себе, но перед этим должна произойти последняя битва между мусульманами и «римлянами» (так исламские богословы называют христиан) в сирийском городе Дабике.
Какую территорию контролирует ИГ
Главные завоевания ИГ пришлись на 2014 год. В январе боевики разбили иракскую армию в городе Эль-Фаллуджа, в июне захватили один из крупнейших городов Ирака Мосул. Затем террористы начали наступление на Багдад, попутно захватывая инфраструктуру, разрушая памятники архитектуры и казня местных жителей, журналистов и других неверных. В государстве появилась экономика - доходы формировались за счёт торговли нефтью и древностями. К сентябрю ИГ захватило большую территорию в Ираке и Сирии, издание Vox сравнивало её с размером Бельгии. Кроме Мосула боевики удерживали Эль-Кайм, сирийскую Ракку и дошли до Алеппо, то есть до границы Сирии и Турции. По данным BBC, на пике мощи ИГ контролировало 40% территории Ирака, в оккупации находилось около 10 млн мирных жителей.
В 2015 году США начали массовые бомбёжки позиций ИГ, подключились российские воздушные силы, активизировались местные отряды сопротивления. За первую половину 2015 года самопровозглашённое государство потеряло 9,4% завоёванных ранее территорий в Ираке. Правда, теряя влияние на одной местности, ИГ часто компенсирует это, захватывая новые города. Так, в мае 2015 был взят древний город Пальмира, в августе боевики, уделяющие особое внимание пропаганде и работе с каналами массовой коммуникации, опубликовали видео взрыва древнего храма Пальмиры. Этот ролик вызвал ужас в западном мире. Пальмиру вскоре освободили американские и российские военные, на развалинах храма играл симфонический оркестр под управлением Валерия Гергиева, но в 2016 году боевики снова отвоевали эту землю.
В январе 2016 года ИГ контролировало более 70 000 кв. км на территории Ирака и Сирии, к концу года боевики потеряли 14% завоеваний и остались с 60 400 кв. км. Согласно данным IHS Conflict Monitor, в оккупации к октябрю 2016 года оставалось около 6 млн мирных жителей. В апреле 2017 года правительство Ирака заявило, что террористическая организация теперь контролирует не больше 7% территории страны - меньше 30 000 кв. км. В Сирии войска ИГИЛ тоже терпят поражения.
Кто противостоит ИГ, а кто - помогает
Конфликт в Сирии и Ираке - это война всех против всех, и «Исламское государство» сражается сразу на нескольких фронтах. Его основные противники - международная коалиция из 68 государств во главе с США, иракская правительственная армия, сирийская армия президента Башара Асада и Россия (которая выступает на его стороне в Гражданской войне, идущей в этой стране с 2011 года).
В апреле 2013-го ИГ вступило в Гражданскую войну в Сирии, но не на стороне противников Асада, а в качестве самостоятельной силы. В конце того же года террористы приняли участие в восстании суннитов против шиитского правительства в Багдаде и начали контролировать иракскую провинцию Анбар. ИГ быстро захватывало территории этих стран, и Ирак даже назвал происходящее Третьей мировой войной, имея в виду грядущее строительство всемирного халифата. Обеспокоенные такой активностью США летом 2014 года отправили в Ирак первых инструкторов для помощи военным. В сентябре для борьбы с ИГ американцы собрали международную антитеррористическую коалицию, которая стала крупнейшим объединением такого рода в истории - сегодня в неё входят 68 стран.
По оценке Государственного департамента США, к марту 2017 года коалиция потратила на военные действия более $22 млрд - и потратит ещё $2 млрд в 2017 году. Самые активные участники - Германия, Канада, Великобритания, Франция, Австралия, Турция. Они отправили в Сирию и Ирак 9000 военнослужащих, пожертвовали 8200 т военной техники и нанесли более 19 000 авиаударов.
Ключевую роль в коалиции играют США: в Ираке с ИГ борются 4850 американских военных, в Кувейте - 2500.
Ирак отправил на борьбу с ИГ 300 000 военных и столько же полицейских, Иракский Курдистан (курдское государственное образование в составе Ирака) - 200 000, Иран - 40 000. В сирийской армии с ИГ сражаются около 250 000 военнослужащих.
Осенью 2015 года в войну с «Исламским государством» вступила Россия. Тогда представитель Москвы в ООН Виталий Чуркин заявил, что мы не присоединимся к странам-союзникам из-за того, что коалиция бомбит Сирию без согласия местного правительства и без разрешения Совбеза ООН. Сколько россиян воюет в Сирии, официально не говорилось, но считается , что их там не меньше нескольких тысяч человек.
Официально ИГ государством никто в мире не признаёт и тем более не оказывает террористической группировке поддержку. Но в финансовой помощи террористам подозревают многих: Катар, Турцию, Саудовскую Аравию, Кувейт и даже Израиль . Газета The New York Times публиковала даже имена отдельных меценатов. Например, журналисты подозревают в пособничестве ИГ кувейтского предпринимателя Ганима аль-Мтейри.
В октябре 2016-го документы из взломанного почтового ящика Хиллари Клинтон подтвердили , что ИГ могли помогать даже некоторые союзники США: «Мы должны оказать давление на правительства Катара и Саудовской Аравии, которые нелегально поддерживают ИГИЛ и других радикальных суннитов в регионе», - говорилось в переписке.
Большая часть сирийских месторождений нефти и газа находятся в руках ИГИЛ, и Турция и Иордания считаются главными скупщиками нелегальной нефти. США и Европа обвинили в том же российского союзника Асада.
Хроника терактов ИГ
С июня 2014 года сторонники ИГ совершили порядка 150 терактов в трёх десятках стран, которые унесли жизни по меньшей мере 2000 человек. Это не считая убийств мирных жителей в Ираке и Сирии, публичных казней военнослужащих, журналистов, сотрудников гуманитарных организаций.
За пределами Ирака и Сирии первые связанные с ИГ теракты произошли ещё в 2014 году. В 2015-м начались массовые атаки. 7 января двое террористов ворвались в офис журнала Charlie Hebdo в Париже и застрелили 12 сотрудников редакции. Нападение могло быть связано с публикацией карикатуры на лидера «Исламского государства». В ноябре мишенью боевиков опять стал Париж. На этот раз террористы организовали шесть атак в разных частях города. 132 погибших. Такого в Западной Европе ещё не было.
В 2016 году произошло сразу несколько масштабных терактов. В марте двое смертников взорвали себя в аэропорту Брюсселя. Погибли 14 человек. Другой взрыв прогремел в метро, спустя полтора часа. 21 убитый. В июне 45 человек стали жертвами атаки на аэропорт Стамбула. Сначала боевики стреляли в людей, а затем привели в действие взрывное устройство. В июле грузовик, за рулём которого был террорист, въехал в толпу людей на набережной в Ницце. 86 смертей.
13 октября 2015 года ИГ объявило джихад России, а 31 октября этого же года на борту самолёта компании «Когалымавиа», который вылетел из египетского Шарм-эш-Шейха, взорвалась бомба. Погибли 217 пассажиров и семь членов экипажа.
Война на Ближнем Востоке успела примелькаться. Сообщения о новых терактах, штурмах городов идут потоком и замыливают глаза. Кажется, что за три дня на запутанных фронтах этой войны меняется всё и одновременно не меняется ничего. Между тем в последние месяцы произошёл целый ряд событий, которые серьёзно влияют на положение дел. Впервые за последние годы можно видеть признаки скорого падения самопровозглашённого халифата - "Исламского государства"*.
Джихадисты в кольце фронтов
Ещё недавно позиции террористов в Сирии и Ираке казались довольно прочными. Исламистам удалось практически застопорить наступление курдов с севера, в Мосуле иракские правительственные войска с огромным трудом пробивались сквозь городские кварталы. Игиловцы даже сумели внезапным контрударом на некоторое время вновь занять Пальмиру.
Кроме того, если у Ирака только один фронт, то сирийские военные находятся в куда более сложном положении. Кроме "Исламского государства" против Сирии действует конгломерат группировок, проводящих интересы Турции и арабских нефтяных деспотий. Между собой они находятся в сложных отношениях, часто - параллельно воюют друг против друга, но ни одна из них не дружественна Дамаску. После освобождения Алеппо эти группировки оправились и, казалось бы, получили возможность нанести серьёзные контрудары правительству.
Однако именно в последние месяцы на фронтах Ближнего Востока произошёл настоящий перелом.
Халифат (как называют себя террористы ИГИЛ) оказался в настоящем кольце фронтов. Да, безусловно, в гипотетическом противостоянии равных отрядов сирийские или иракские войска проиграли бы. Однако на войне не бывает ни второго приза для проигравших, ни наград за волю к победе. Правительственные силы, хотя и не могут похвастаться такими фанатичными бойцами под ружьём, обладают огромным перевесом в людях и вооружении. К тому же американские (в случае с Ираком и курдами) и российские (в случае с Сирией) войска присутствуют на театре боевых действий и всегда готовы поддержать своих партнёров бомбовым ковром.
Всё это привело к тому, что в течение сравнительно короткого времени произошло несколько важных событий.
На востоке халифата иракцы почти зачистили Мосул, буквально завалив злосчастный город трупами и бомбами. Эта кампания вряд ли войдёт в историю военного искусства: террористы месяцами оказывали жесточайшее сопротивление. Однако в конечном счёте игиловцев удалось загнать в несколько небольших кварталов, из которых их в настоящий момент выдавливают. Резервов у ИГИЛ в Мосуле не осталось, и свою самую трудную задачу Ирак решил.
Интересно, что за время войны против халифата Ирак превратился в одного из основных покупателей российского вооружения. Желание диверсифицировать поставщиков толкнуло Багдад к тесному сотрудничеству с Москвой. Для борьбы против ИГИЛ Россия поставляла этой арабской стране штурмовики, системы залпового огня, ударные и транспортные вертолёты, гаубицы, лёгкую бронетехнику.
Однако ещё сложнее и драматичнее события развиваются в Сирии.
Если Ирак поддерживают в войне против халифата почти все страны, имеющие интерес на Ближнем Востоке, то Сирии приходится ограничиваться помощью в основном России и Ирана. К тому же сирийцы действуют на два фронта - против ИГИЛ и коалиции террористических организаций - от условно светских до фанатиков из многократно переименовывавшейся "Джебхат ан-нусры"*. От ИГИЛ этот пёстрый альянс отличается разве что худшей дисциплиной и меньшим количеством садистских видеороликов, однако по политическим причинам западные страны относятся к "вооружённой оппозиции" куда благосклоннее.
К счастью, единства в лагере террористов нет. С осени 2016 года Идлиб - ключевую провинцию из занятых этим альянсом - раздирала настоящая внутренняя гражданская война между разными группировками моджахедов. К тому же террористы потерпели неожиданное и очень обидное поражение от правительственных сил в Центральной Сирии, под городом Хама. Джихадисты откатились даже дальше исходных позиций, а армия Башара Асада обратилась лицом к самому страшному врагу - халифату.
Наперегонки к Ракке
После избрания президентом США Дональд Трамп серьёзно активизировал операции американцев и их союзников против халифата. Речь, конечно, идёт не только о разгроме джихадистов, но также и о создании сферы влияния США. Основным инструментом этой политики служит альянс под общим названием "Демократические силы Сирии". Фактически более 80% их численности и абсолютное большинство боеспособных частей - это курдское ополчение.
Весной они перешли к решительному наступлению на столицу ИГ в Сирии - город Ракку. Причём наступление велось и ведётся так, чтобы вежливо, но твёрдо оттеснить сирийские войска от главного приза кампании. Вероятнее всего, именно такую цель преследовал десант на южном берегу водохранилищ на Евфрате, которому удалось при помощи ВВС и спецназа США занять город Табка и охватить столицу халифата с запада.
Однако и сирийские военные не сидели сложа руки.
Территория Сирии имеет далеко не равную ценность. Формально халифат занимает огромную площадь, но на практике значительная её часть - это безжизненная пустыня с редкими деревнями, между которыми разъезжают пикапы джихадистов. После потери Мосула и окончательного освобождения района Пальмиры ключевое значение для них приобретает длинная узкая полоса земли, тянущаяся вдоль Евфрата. На ней находится и Ракка, и сражающийся в окружении джихадистов город Дейр-эз-Зор, и главное - огромное множество посёлков и небольших городков. Именно они составляют теперь основу населения "Исламского государства".
Именно северная часть этой полосы стала целью идущего сейчас наступления сирийцев. Наступление происходит на широком фронте вдоль западного берега Евфрата с севера на юг. Сирийцы решают таким образом сразу комплекс задач. С одной стороны, ставится предел успехам "демократов". С другой - наносится удар исламистам: те постоянно несут потери. Наконец, сирийские войска, вероятно, не теряют надежды всё-таки выйти к Ракке с юга по широкой дуге. Происходящее чем-то напоминает кампанию в Германии 1945 года, когда СССР и западные союзники стремились как можно сильнее расширить свои зоны влияния на фоне слабеющего сопротивления врага.
Одновременно сирийцы готовят прорыв в район Дейр-эз-Зора. Этот город в Восточной Сирии устоял, как скала, во время наступлений халифата и сейчас остаётся изолированным редутом в сотнях километрах от своих. Его устойчивость сохраняется благодаря вертолётам, которые регулярно доставляют в анклав провиант, медикаменты и патроны.
Однако попытка броситься на помощь товарищам очертя голову просто приглашает боевиков ИГИЛ отсечь фланговыми ударами ещё и спасителей. Поэтому все последние недели вокруг Пальмиры шла упорная борьба. Артиллерия перемалывала пустыни и горы не ради того, чтобы занять пару камней и барханов. Вокруг древнего города создавалась широкая буферная зона. К концу мая эти усилия принесли успех: после исчерпания сил боевиков сирийцы одним махом освободили сразу 2700 квадратных километров.
Отступающих террористов провожали удары российской авиации, но главный результат этой борьбы - это широкий участок очищенной от террористов территории южнее Пальмиры. Что страхует военных от всяческих неожиданностей с этой стороны.
Что всё это означает? "Исламское государство" в том виде, в каком его привыкли наблюдать в последние годы, потерпело сразу серию тяжёлых поражений. Фактически идёт борьба уже за раздел наследства погибающего халифата. Террористам негде взять резервы, а иракцы и сирийцы постепенно рассекают халифат на части, загоняя джихадистов в ловушку.
Однако победители вовсе не готовы бросаться друг другу в объятия, и "встреча на Эльбе" не повторится на Евфрате. После неизбежного падения Ракки и последних крупных районов, занятых исламистами, Правительству Сирии, курдам, наиболее вменяемой части оппозиции и их покровителям - России, США, Турции и Ирану предстоит адски сложная работа по урегулированию запутанной политической ситуации в Сирии.
Изобилие вооружённых группировок в стране вряд ли позволит быстро и безболезненно завершить войну. Тем не менее самое уродливое государственное образование последних лет быстро идёт к краху. И здесь огромны заслуги России, поддержка которой позволила устоять наиболее вменяемой и наименее фанатичной из серьёзных сил в стране - законному правительству Асада.
Метастазы
"Исламское государство" в Сирии и Ираке в качестве террористической организации - оно, конечно, сохранится. Однако ИГИЛ перестаёт быть именно государством, контролирующим крупную территорию. На пике возможностей подданными самопровозглашённого халифата были миллионы людей. Террористы имели возможность устанавливать свои законы, вести хозяйственную жизнь, строить какую-никакую промышленность, словом, это было не признанное, но функционирующее государство. Потеря населённых районов превращает исламистов в банальную террористическую группировку.
Такая структура ещё имеет возможность погрузить арабский Восток в огонь и кровь, но не в состоянии по-настоящему угрожать крушением государств и захватом больших территорий. Однако проблема значительно глубже, чем кажется на первый взгляд. ИГИЛ оказалось привлекательной "франшизой" для множества радикальных организаций по всему миру. Террористические группы, рассыпанные от подпольных мечетей в Лондоне до лагерей в джунглях Индонезии, значительно опаснее, когда они объединяются общей идеологией и общими методами.
ИГИЛ куда сильнее, чем некогда "Аль-Каида"*, преуспевает в смысле создания глобальной армии террора, спаянной людоедской, но привлекательной для разнообразных маргиналов идеологией. Модель уже опробована в Сирии, где воевала и воюет накипь всех исповедующих ислам народов, от Средней Азии и Кавказа до обитателей европейских гетто. С другой стороны, Сирия и Ирак - не только "пылесос" для исламистов, но и точка сборки. Ячейки и мощные отделения ИГИЛ уже действуют по всему миру. Так, буквально в последние недели на верность ИГ присягнули местные банды на Филиппинах. Им удалось захватить по крайней мере один город на острове Минданао, одном из крупнейших в этом архипелаге.
Ещё более серьёзно положение куда ближе к местам нынешних боёв, в Египте. Бывшая туристическая Мекка потеряла свой статус не только из-за взорванного самолёта. Пресса не слишком внимательно следит за событиями в этой стране, но в действительности на Синае сейчас идёт полноценная война, в которой применяется бронетехника, тяжёлая артиллерия и авиация. Боевики ИГ стали проблемой даже для движения "Талибан"* в Афганистане, не говоря уже о правительственных силах. Активность исламистов отмечена во множестве стран Азии, Африки, наконец, в ЕС и России.
"Исламское государство" взросло благодаря анархии в Ираке и Сирии, но никто не может гарантировать, что такая же ситуация не сложится где-то ещё. К тому же игиловцы освоили специфическую тактику террора, серьёзно отличную от той, что использовали, например, их предшественники. Будённовск, нападение на Нью-Йорк - всё это были очень тщательно спланированные теракты, требовавшие квалифицированных боевиков.
Ячейки ИГ действуют проще и даже примитивнее. Никаких сложных схем. Пальба из АКМ в театре, проезд грузовиком по толпе на набережной. Террористу просто не надо почти ничего уметь: не считая психологической накрутки, подготовка такой ходячей бомбы может занимать всего несколько часов. Убийца оказывается во всех смыслах дешёвым, но эффективным орудием.
Болезнь уже распространилась на всю планету, а её корни лежат очень глубоко во всём современном мироустройстве. Террористические группы в Сирии и Ираке неизбежно будут разбиты, но с той же неизбежностью остатки радикалов уйдут в подполье и станут внимательно следить за положением дел в мире и искать малейшую слабину, чтобы порвать там, где тонко.
* Деятельность организаций запрещена на территории РФ по решению Верховного суда.
Россия в 6 декабря объявила о победе в Сирии над террористической организацией "Исламское государство". 11 декабря российский президент Владимир , где объявил о выводе ВКС России из Сирии.
На следующий день президент США Дональд Трамп объявил о победе над ИГИЛ в Сирии и Ираке. При этом ни Америка, ни Россия уходить из Сирии не собираются, а бои продолжаются.
Корреспондент.net разбирался, что же в действительности происходит с ИГИЛ.
Америка и Россия спорят, чья победа
Трамп 12 декабря, объявляя о победе вооруженных сил США над силами ИГИЛ в Сирии и Ираке, отметил, что его администрация за восемь месяцев сделала больше, чем предыдущей за весь срок.
Во время подписания закона о выделении расходов на национальную оборону на предстоящий год американский президент отметил, что этот закон санкционирует финансирование продолжающейся кампании США по уничтожению ИГИЛ.
"Как вы знаете, мы выиграли в Сирии, мы выиграли в Ираке. Но они (террористы - ред.) быстро распространяются в другие страны, а мы настигаем их там с той же скоростью", - заявил Трамп.
Эти слова вызвали очень резкую реакцию в России. На слова американского лидера, в частности, отреагировал спикер Кремля Дмитрий Песков.
"Как у нас говорят, поражение - сирота, а у победы много отцов. Но здесь дело не в победе. Наш Верховный главнокомандующий принял решение о выводе значительной части контингента, после того как не осталось объекта для широкомасштабных боевых операций", - сказал пресс-секретарь Путина.
Самолет президента России неожиданно приземлился на российской военной базе в Сирии Хмеймим утром 11 декабря, где его дожидались президент Сирии Башар Асад и министр обороны РФ Сергей Шойгу, а также командующий российской группировкой в Сирии, генерал-полковник Сергей Суровикин.
Находясь на базе Хмеймим, Путин отдал приказ приступить к выводу частей группировки российских войск в Сирии обратно в Россию.
"Вы с победой возвращаетесь к своим родным очагам, к своим близким, родителям, женам, детям, друзьям. Родина ждет вас, друзья. В добрый путь. Благодарю вас за службу", - сказал Путин во время своего первого визита в Сирию.
ИГИЛ действительно пала?
Если говорить об ИГИЛ, как об организованной структуре с собственными войсками, налогами, штаб-квартирами и "столицей", то да, она уничтожена - под контролем боевиков остается только три процента прежней территории.
Главный оплот "Исламского государства" в был захвачен 17 октября, чуть раньше, в июле, иракские войска при поддержке авиации международной коалиции отбили . Именно с этого иракского города начался "исламский халифат", о создании которого лидер ИГИЛ Абу-Бакр аль-Багдади объявил в июне 2014 года.
Аль-Бадади вероятно погиб во время одного из многочисленных авиаударов. В последнее время нет никаких сведений о его местонаходении, а сообщения о Минобороны России о его смерти не было ни подтверждено, ни опровергнуто.
Карта ИГИЛ в Сирии и Ираке
Значительная часть Сирии находится под контролем армии Асада. Северные территории контролируются арабско-курдским альянсом Сирийские демократические силы и называется ими Сирийский Курдистан.
США поддерживает эту автономию, соседняя Турция, напротив, выступает против создания курдского региона. Асад, в свою очередь, расчитывает рано или поздно вернуть контроль над всей Сирией.
В Сирии остается более двух тысяч американских военных, пока Пентагон не посчитает нужным их вернуть. В то же время в Сирии продолжат работу на постоянной основе два российских пункта базирования, одним из них будет авиабаза Хмеймим, а вторым - военно-морская база в Тартусе.
Поэтому говорить об установлении мира в Сирии говорить еще рано.
Путин трижды объъявил о выводе войск РФ из Сирии, но они там все еще остаются
По данным Минобороны США, в Сирии и Ираке остались около трех тысяч боевиков ИГИЛ, что в десять раз меньше, чем в 2015 год.
Америка утверждает, что погибли 60-70 тысяч террористов, но еще больше боевиков вернулись в родные страны. Некоторые их вернувшихся собираются продолжать террористическую деятельность в Европе.
Кто победил "Исламское государство"
В боях против ИГИЛ в Сирии и Ираке участвовали сирийские и иракские войска, международная коалиция под руководством США, российские военно-космические силы и местные повстанцы вместе с курдскими вооруженными отрядами.
При этом Асад также воевал против других группировок, оппозиционных своему правительству. Америка поддерживала умеренную оппозицию, которая помогла отбить Ракку.
Иракская армия воевала на своей территории при поддержке самолетов коалиции и более чем пятитысячного американского контингента в стране.
Можно утверждать, что победа над "Исламским государством" является общей заслугой всех сторон, поскольку свои операции они вели на разных территориях, разными методами и зачастую, как в случае с Россией и США, без какой-либо координации усилий.
